Десант в настоящее - Страница 18

- Зато живой.

- Пока живой, - строго поправил Василий. - И посему, пока не поздно, давай-ка я свяжусь со своим агентом в Москве. Пусть этими проблемами занимаются компетентные государственные мужи, облечённые властью и ответственностью. А мы отмоемся, поедим, и вернёмся к нормальной человеческой жизни...

- "Отмоемся", как же! - прервал его Отто, припомнив особенности своего увольнения. - А что было до того, как ты пошёл за шаром?

Василий наморщил лоб и опять принялся тревожить прутиком угли костра, высекая из них маленькие искорки.

- Сильно болел живот, - спустя минуту сказал он.

- Живот?

- Да, живот. Несколько дней. Помню чувство голода. И злость. Я их ненавидел. Они едят, шутят, смеются... А я не могу. Тошнит... Я уходил, но возвращался... - у него дёрнулось веко.

- Не напрягайся, - сжалился Отто. - Но согласись, звучит странно: и про агента помнишь, и про Москву... а оперативная память пуста. Так, что ли?

- Я помню, что это как-то связано со льдом.

- Льдом? - Отто вспомнил о том, что бос, и зябко повёл плечами.

- Да, льдом. Погибнет много людей, возможно, все.

- "Все" - это сколько? - хладнокровно уточнил Отто. - Так, чтобы совсем "все", не бывает. Кто-то всегда остаётся.

Василий молчал.

"В этой истории всё не стыкуется, - подумал Отто. - Последний раз экспедиция выходила на связь трое суток назад. Покойники, чтобы так зацвести зелёным, должны были посидеть под солнышком не меньше недели. А Василий... Сколько времени заняла его прогулка за шаром, он не помнит. Но вчера он вышел к костру чистеньким, ухоженным, и, самое главное, выбритым. Прошли только сутки, а голова и лицо уже чёрные от щетины..."

- Всё человечество, - сказал Василий.

- О чём ты?

- Лёд. Он будет всюду. Замёрзнут все люди.

- Скоро?

- Не знаю, - признался Василий.- Не помню. Но такое уже было. Раньше. Давно. И не один раз.

- Это они тебе сказали?

- Это нельзя назвать разговором. Информацию впрыскивают, как инъекцию. Много света и очень больно, как взрыв. А потом вспоминаешь...

- Интересно, - вежливо сказал Отто. - И что было потом?

- Потом и вовсе какой-то бред. Кошмар. Страшно. Ничего не понимаю. Вроде бы я видел себя. И всех их. Только это не я. Я это точно знаю, потому что я - это я, ты же видишь...

- Стоп, - остановил его Отто. - Хватит.

"Не хватало только, чтоб он опять свихнулся..."

Василий покорно замолчал.

Его пророчества не произвели на Отто никакого впечатления: "Мало ли что придёт в голову напуганному человеку"?

- Выбросил бы ты эту дрянь, - Василий кивнул в сторону вещмешка. - Смердит, дышать невозможно.

- Ну да, и всё это барахло носить в карманах?

- Барахло тоже выбрось. Позволь мне по телефону вызвать эвакуаторов. Суток не пройдёт, как мы посмеёмся над этими ужасами в приличном ресторане...

- Звонить мы не будем, - сказал Отто. - Даже если нас усадят спиной к спине и заставят отравиться, предварительно сбрив отовсюду волосы... телефон я тебе не дам. А дам я тебе нож, треть питания и монитор, чтобы ты не заблудился. И разойдёмся прямо сейчас. Тебе нужно спешить - большие деньги без присмотра, что красивая жена без одежды. А мне спешить некуда...

"Ни денег, - подумал он. - Ни жены".

- Да ладно тебе, - сказал Василий.- Мало ли у тебя было падений? Спиши всё на обстоятельства. Что толку в мести, если недоразумение уже произошло? Забудь...

- Забудь? - вскинулся Отто. - О чём забыть? О том, что я - Отто Пельтц, и у меня вчера украли счастье?

- Брось, что такое счастье?

- Вот только хрени не нужно. Счастье - оно и есть счастье. И его у меня украли. И, знаешь, мне это не нравится. Кем бы эти твари ни были, они мне должны. И даже если они не захотят или не смогут рассчитаться, крови я им попорчу, это точно! Я, знаешь ли, большой специалист по неприятностям.

- Всё равно ничего не вернут.

- Я сам возьму всё, что сочту нужным.

- Месть? Вендетта? - недобро улыбнулся Василий. - Восстановление попранной справедливости?

- Ты против? У меня украли ценности. С какой радости я оставлю зло безнаказанным?

- Ценности? - переспросил Василий. - О каких ценностях ты говоришь?

Нет. О бриллиантах Отто говорить не хотел.

- Смерть моей жены как-то связана с шарами, - сказал он. - Хотелось бы поквитаться.

- Любовь? - с сомнением уточнил Василий. - Весьма хрупкая ценность. В избытке любви человек становится глупцом, в недостатке - камнем.

- Ненависть лучше?

- То же самое. Излишек превращает человека в монстра, отсутствие - в раба.

- И что же? - спросил Отто, - абсолютных ценностей нет? Только "золотая середина"?

- Абсолют тоже есть, конечно, - признал Василий. - Может, эта история для того и случилась, чтобы ты сам понял, в чём абсолютная ценность. За что стоит умереть...

- Возможно, - смысл беседы ускользал. Отто уже начал тяготиться разговором. - Только я говорю о другом. Зло должно быть наказано.

- Ты говоришь о справедливости, - спокойно заключил Василий. - Добро и зло, любовь и ненависть, честь и позор... "качели"! И у каждого человека свои представления о равновесии. А мера равновесия - совесть. Но у совести тоже своя цена. "Не суди, и не судим будешь". Простишь ты, - простят тебя. Но если всё-таки судишь, будь готов к ответу. Ты так уверен в своей безгрешности, что готов настаивать на справедливости?

- Надеюсь, ты не про "отче наш"? - спросил Отто. - "Прости нам грехи наши, как мы прощаем должников наших"?